Yakov Shechter
www.club.sunround.com

11.08.02

1. ВП проводит идею своего дома, своей страны, своего государства. Это все одно и то же или разное? В поэзисе может не различаться, поскольку он безответственный. Отождествление этих понятий обеспечивает перенос свойств одних объектов на другие, и я начинаю мыслить «одно как другое». Но когда нужно сделать дело, перенос становится опасным.

Вот мы и въехали в проблему: понимаем, что способы улаживания конфликтов, которыми сегодня пользуются, не работают, поэтому хотим найти, создать, помыслить новые способы прекращения этнических, религиозных, поколенческих и др. конфликтов (по крайней мере, призываем к этому неизвестно кого). Для этого нужна коммуникация. Сами же действуем вопреки этой цели, не выстраивая коммуникационную сеть, а умножая число монологов и надеясь, что из их суммы можно извлечь эти новые способы. Такого никогда не было и быть не может. Это ситуация разрыва мышления и деятельности.

2. «Еврейский характер государства»: смысл этого летучего выражения темен. Государство – не люди, не Эрец Исраэль, не власть. Это средство удержания и функционирования власти (еще говорят, - способ проведения и удержания границ - всяких и разных), это машина в руках тех, кому удалось тем или иным способом (нам эти способы известны) ею овладеть. В условиях «идеальной» демократии ее постоянный хозяин – общество, и машина работает на общественные нужды и интересы; в условиях «израильской» демократии эта машина периодически (не обязательно на выборах) попадает в руки разных кланов, общин, мафий (строительной, транспортной и проч.), миропонимание и интересы которых всегда локальны, ограничены, частичны. Что «еврейского» может быть в машине?

Может, имеется в виду еврейский образ жизни, поэтически описанный на первой странице? Ну, что ж, и мне все это нравится, но и многое другое. Никто никому не мешает молиться у дороги, говорить на иврите и петь песни про Маккавеев. Нуждается ли все это в защите (в том числе, правовой)? От кого?

2. Да, нужно «объединять раздираемый спорами народ». Суть в том, как понимать «объединение»: унификация или разнообразие, которое можно структурировать, которым можно управлять (если уметь) и извлекать из него общественную пользу?

Проблема единства или, по крайней мере, объединения, умиротворения населения – давняя проблема. Еще во времена эллинистов и хасмонеев ее пытались решать методом «плавильного котла». Многократно использовалась для этой цели также империя. Затем – демократия, как способ разрешения противоречий в социуме. Почему у нас, в ситуации полиэтноса и поликультуры, в последнее время неизменно возникает идея «плавильного котла»: «сионистский котел» не сработал, теперь ВП предлагает «иудейский»? Дело в том, что империи канули в историю; демократия столкнулась с новой мировой ситуацией (в чем новизна, надо обсуждать отдельно), в которой для поддержания приемлемого общежития требуются более тонкие различения ситуаций и объектов, то есть интеллектуальная работа, к которой демократия пока не удосужилась нас приучить. Ничего другого пока не придумали, остается «котел». Любая идеология, которой удается получить официальный приоритет и статус, становится идеологией «котла» в смысле приведения к общему знаменателю (равному идеологии "держателя котла") и потере разнообразия с его возможностями развития. Хотим мы этого?

Отсутствие внутренних споров не есть специфический признак еврейского образа жизни, скорее, наоборот. Недаром еще во времена 2-го Храма находилась работа Великому собранию (“Кнессет а-гдола”), состоявшему тоже из 120, но мудрецов, принимавших важнейшие решения в области еврейской жизни, хотя населения тогда было намного меньше, как и разнообразия жизни. Тем не менее беспокойство авторов ВП вызвано, видимо, тем, что одна из идеологий (у нас их много) не стала государственной, не закреплена законодательно, не исповедуется повсеместно. «Государственная идеология» («Мы хотим видеть в самой структуре государственных органов залог не только сохранения, но развития и максимального внедрения в общественную и личную жизнь норм, основанных на еврейском мировоззрении») – удобный эвфемизм для сокрытия того факта, что она всегда есть идеология социального слоя, в чьих руках находится государственная машина в данное время. Эвфемизм должен легитимировать эту идеологию путем придания ей общего статуса, дескать, «это для всех». Не бывает такого. Или, точнее, бывает в экстремальные периоды: войны, эпидемии, стихийные бедствия (в этом смысле арабы еще не очень сели нам на шею). Именно тогда за идеологемами «народ», «общность» возникают реальные объекты. Идеология есть суррогат, костыль реальности, который мы применяем, когда нет способов проникнуть в новую реальность, а жить как-то надо. И действие идеологии временное, пока она не разоблачена и не дискредитирована. Тем не менее поиски идеологии (национальной идеи) очень популярны. Не только в Израиле и не только в наше время. Как будто идеология – нечто вроде иголки в сене: потерял, так надо либо найти, либо купить новую в магазине. История говорит: в случае успеха эти поиски всегда приводят к разным формам тоталитаризма (который, повторю, оказывается иногда полезным в критические периоды, но от которого потом очень трудно избавиться).

"Возможно, стоит повести разговор о границах этой демократии", - говорится в ВП, и это попадание в точку. Но разговор может строиться на разных основаниях. ВП противопоставляет "демократии" "еврейскую демократию". Можно принять такой ход, если считать, что мир принципиально не изменяется. В этом случае надо вернуться в прошлое, то есть опереться на культуру. (Вполне возможно, что на этом пути мы станем музеем глобального значения и будем мирно жить за счет посетителей, что совсем не плохо). Но если принять концепцию динамичного мира, то есть опереться на историю, то "сегодняшней демократии" нужно противопоставлять "современную демократию", использующую методологическое мышление. В принципе, какую опору предпочесть?

3. Можно пойти еще дальше и сказать, что наша проблема состоит не в отсутствии мифической общности «всего народа», «национального вдохновения» «воодушевления» и проч. бамовских и целинных эрзацев-все-как-один, а в отсутствии у нас различения общества с социумом и народом. Из-за этого ставятся ложные цели, действия и энергия часто направляются в пустоту. Общество нам надо «строить», предварительно поняв, что общество – это не группы людей и их отношений (социум), не святыня, именем которой все оправдывается (народ), а место, где осуществляется рефлексия по поводу социальных, культурных и исторических процессов. Возникает оно только там и в те моменты, где и когда осуществляется мышление и коммуникация. А разные типы мышления различаются не тем, о чем мы мыслим (истинный еврей об одном, а неистинный о другом), не темами, не содержанием идей и верований, а тем, как мыслим, какой инструментарий применяем, какой способ, т.е. как организум мышление. Инструменты и способы мышления не имеют ни народности, ни национальности (примерно так же, как дурак или гений). Потому общество не может быть еврейским или гойским (эти определения относятся к социуму, даже если считать их социальными мифами), оно просто общество: либо ты мыслишь и оно есть, либо не мыслишь и его нет. Наша проблема состоит в дефиците общественности, общественного мышления при избытке общинности, и если отвечать на вопрос шеелона, что не устраивает меня в Израиле, то - наличие этой проблемы. Иначе ее можно сформулировать так: как развить общественную структуру в качестве рамки социальной структуры?  Если немного развернуть эту проблему, окажется, что категориальный строй сегодняшнего «обычного» мышления неадекватен ситуации, надо его проблематизировать и изменять (в частности, не всегда работают категории «часть-целое» «истинное-ложное»). Консервируют эту проблему, в частности, многочисленные «общественные организации», в которых мышление присутствует редко, а яркий лейбл сбивает с толку. Не входит ли в их число "Форум Кинерет" - не по замыслу, а по факту? (Я хотел бы сослаться на работу М.Раца, в которой обсуждаются смежные, но связанные с нашей темой вопросы).

Общество, если существует, то актуально, т.е. в мысли-коммуникации. Например, я не могу считать общественным явлением данный ВП: в нем не видны следы живого мышления, но механической компоновки многажды читаных текстов газетных статей и радиопередач. Временами кажется, будто читаешь манифест сочувствующих партии МАФДАЛ. Это не плохо, но частично и мертво. Отношение, которое он вызывает, примерно то же, что материалы надцатого съезда. Результат наперед задан самим способом изготовления. Надо ли нам продолжить этот способ? Или все-таки подумать о другой организации работы? То, что не общественно, то и не очень важно.

Как «строить» рефлексию, как культивировать общественное мышление? – эти вопросы и надо бы обсуждать, если действия для нас ценнее метафор и если будущее Израиля нас волнует больше, чем его поэтические описания.

4. О кнесете. Если постараться, можно принять закон о запрещении некультурного обращения депутатов друг с другом на заседаниях. Маловероятно, чтобы депутаты не знали требований еврейской морали, к которой, как к панацее, апеллируют авторы ВП. Видно, не в морали дело. Гораздо важнее понять, почему этот гнусный стиль процветает, чему он служит. Не спроста же он, всеми проклинаемый, держится так долго. И тут мы выходим на обсуждение не того, как заткнуть рот Ивану Ивановичу и Ивану Никифоровичу, а как устроена «израильская политика», какова ее альтернатива, что и как делать, чтобы изменить ее структуру и к чему это может привести. Но для этого следует различать поведение и деятельность, а также типы политики: политику интересов (которой преданы наши "политики") и политику развития. Считаете ли вы важным такое обсуждение и различение?

5. По-видимому, задача ответить на шеелон была сочтена стандартной. Это не упрек авторам ВП, а констатация того факта, что способ «разработки документов», заимствованный у ЦК КПСС (кто-то пишет “рыбу” и отправляет по кругу), не работает в нестандартных случаях. Вроде бы критикуем и смеемся над прошлым, но продолжаем свои действия строить по его образцу. Похоже, что эта задача на самом деле особенная: попытки ее исполнения выявляют те самые проблемы нашей неэффективности, которые и надо пытаться разрешать (и которые мне не нравятся в Израиле) - не для того, чтобы отчитаться перед Форумом, а чтобы выйти в будущее.

(ВП точно ставит вопрос о развитии еврейской культуры как прочного основания государства. Если уж заимствовать из нашего прошлого, то не ставшие нормы, не обслуживающие их социальные институты, поскольку они привязаны к конкретному времени, месту и ситуации, а те способы мышления, которые породили нормы и институты - они универсальны. В частности, полезно было бы реконструировать тип мышления р.Ицхака Лурии (XVI в.), вклад которого в еврейскую историю до сих пор недооценивается – может, чему-нибудь полезному научимся. Именно  в изучении особенностей мышления наших  гдолим и использовании  для разрешения сегодняшних проблем  состоит, на мой взгляд, ценность сохранения и развития еврейской культуры).

С этой ситуацией сталкиваешься на каждом шагу. Есть сильное подозрение, что она отравляет все сферы нашей жизни, ибо ее источник универсальный – натуралистический тип мышления, культивируемый в учебных заведениях, начиная со школы (в том числе, религиозной). Если найдем способы ее преодолеть - выживем, разрешим многие противоречия, конфликты, может, разовьемся. Не понадобятся запретительные меры, не нужно будет стремиться к однообразию. А если нет, то…