Jabotinsky требовал равноправного отношения к обоим народам, ... два автономных народа, разделяющие ту же самую землю, и каждый управляет собственной личной, культурной и религиозной жизнью.

ЗАМЕТЬТЕ: Политическая терминология использует различные значения в различных временах и различных местах. "Либерал" употребляется здесь в том его значении, которое существовало в девятнадцатом столетии и входило в идеологию Жаботинского.

У Жаботинского не было никаких иллюзий относительно мирного возвращения евреев на историческую родину. Ему было ясно, что ни историческое обязательство евреев по отношению к их родине, ни юридический статус, приданный Конференцией в Сан Ремо и позже ратифицированный Лигой Наций, не убедили арабов оставить даже минимальную часть их обширной территории. Чтобы избежать конфликта между идеологиями марксистского антинационализма и сионистского национализма, левые должны были игнорировать присутствие и законные права арабов. Однако, для Жаботинского, который идентифицировался с националистическим либерализмом девятнадцатого столетия, этот конфликт не существовал. На его взгляд, перезавоевание исторической еврейской родины было нравственно оправданным на основании народного права - глубоко укорененной традиции в либерализме(1) - в тяжелой войне и конкуренции, если это необходимо для выживания народа.

Поэтому, Jabotinsky не имел никакой идеологической потребности игнорировать любое присутствие арабов или их законные права. В его понимании, вооруженный конфликт между этими двумя народами был неизбежен, просто, потому что никакие люди на земле не будут оставлять любую часть своей земли без того, чтобы бороться (2). Надежда на мирнуюреализацию сионизма, поэтому, опасная ошибка. Однако Jabotinsky, руководствуемый либеральной идеологией, потребовал заключительное равноправное решение для обоих народов (3).

Вооруженная стадия войны, предсказанная Jabotinsky, состоялась, и результаты оказались благоприятны для нас. Власть решать и сопутствующая ответственность - теперь в наших руках. Опасность таится в искушении эксплуатировать ситуацию к нашей краткосрочной пользе, достигая по-видимости благоприятного, но все же непостоянного мира, как делали союзники в конце I Мировой войны.

В первом разделе этой статьи мирная политика союзников в конце двух Мировых войн сравниваются друг с другом и с соглашением Осло. Сравнение показывает, что фатальные ошибки Версальского мира повторены в настоящее время. Решение Жаботинского, однако, разделяет либеральный дух мирной политики, осуществленной в конце Второй Мировой Войны.

Второй раздел анализирует ошибку в демографическом вопросе, который требовал выбирать между маленьким еврейским - демократическим государством, и большим, но нееврейским или недемократическим. Конечно, для континентально-европейского типа парламентской демократии - подобного тому, который послужил "демократической" дорожкой власти для Марксизма, Нацизма и Фашизма - эта дилемма может быть истинна. К счастью, однако, имеется другая, более либеральная и более устойчивя, форма демократии (4). Проанализированы либеральный характер и историческая реализация различных форм демократии. Специальное внимание обращено на Американскую систему демократии, которая не смущалась нарушать принцип "один человек - один голос", чтобы удовлетворять подлинные потребности конституирующих секторов общества.

Автор сознает огромные трудности, свойственные подлинному либеральному решению. В то же самое время, он убежден, что это - единственный вид решения, который представляет себе перспективы мирного будущего. Главное препятствие находится в нас самих - к сожалению в течение десятилетий в сионизме доминировали антилибералистские тенденции, а огромное большинство израильтян прибывает из стран, испытывающих недостаток вообще любой либеральной традиции.

* - * -

Позвольте сравнить мирную политику Западных победителей в конце Первой Мировой войны с политикой в конце Второй Мировой Войны. Эти две политики были полностью различны и их результаты были диаметрально противоположны. Первый случай привел к наиболее разрушительной войне из всех, принимая во внимание, что второй вызвал кажется, самый длинный период мира и процветания в истории Западной Европы.

Мы ограничимся сжатой ссылкой на четыре заметных различия между мирной политикой, которая следовала за этими двумя мировыми войнами и их уместностью в израильско-палестинском конфликте:

1. Мир должен предшествовать его письменной формализации

Первая Мировая война закончилась Версальским Мирным договором, который подразумевал установление модальности будущего мира. Вторая Мировая война, напротив, пришла к концу без мирного договора. Основная концепция состояла в том, что мир должен сначала стать установленной действительностью, и только затем быть формально ратифицирован.

Если имеется что-нибудь, достойное изучению в истории, это - мир, который должен предшествовать его письменной формализации. Любая попытка умозрительно устанавливать характер будущих отношений обречен на неудачу. Только предшествующая ситуация мира предрасполагает стороны к взаимному рассмотрению требованний, чтобы достичь устойчивого решения. В то же самое время, история подает много примеров народов, живущих в мире и гармонии, несмотря на нерешенные конфликты. Мирный договор Иордания-Израиль - пример такой ex post facto санкции предварительного существования добрососедских отношений. Точно так же египетско-израильский процесс разрядки начался с ясной декларации Садата "Нет войне" и установления доверительно-конструктивных человеческих отношений в его незабываемом посещении Иерусалима. Напротив, текущие процессы разрядки с Сирией и палестинцами есть попытки установить мир на бумаге, в то время как военные действия продолжаются.

2. Только Мир, основанный на либерально-эгалитарных условиях, может быть устойчив.

Первая Мировая война закончилась рядом условий, вмененных победителями проигравшим, и предназначенными для увековечивания выгодного положения первых. Не было условий для будущего равенства и правосудия. Попытка американского президента Вилсона установить либеральный мир, используя известные Четырнадцать пунктов, исчезли с ростом изоляционизма американцев. По контрасту, в конце Второй Мировой Войны западные союзники под американским лидерством следовали политике объединения побежденных наций в либеральном мире на эгалитарном основании.

Видение Shimon Peres' Нового Ближнего Востока, живущего в мире, подобно eвропейским нациям, близорукое. Нельзя не видеть, что Европейский мир основан на равном статусе для всех жителей континента, а соглашение Осло имеет тенденцию к увековечиванию дифференциальной ситуации. Соглашение Осло, подобно Versailles Соглашению, является собранием условий, вмененных победителем проигравшему. Его сторонники полагают, что палестинцы будут навсегда удовлетворены государством Lilliputian, или менее чем государство, которое включает меньше чем четверть их первоначальной территории, и что они никогда не будут протестовать против того, что три четверти их родины остается в руках евреев. Резидент в Nablus выразил это графически: "Как я могу переносить тот факт, что мой сын рассматривает море через окно, и нужно путешествовать в Сектор Газа, чтобы плавать в нем ".

Такое Палестинское государство будет обязательно хроническим источником негодования и irredentism. Эти чувства будут обострены экономическим разрывом, который будет присущ некоторым причинам длительного израильского доминирования. Это государство будет центром террора, и будет ждать первого благоприятного политического или военного непредвиденного обстоятельства, чтобы полностью освободить родину. А в нашем непостоянном мире всегда имеется вероятность, что непредвиденные обстоятельства возникнут - рано или поздно. Это враждебное Палестинское государство:

• расположенно в сердце Израиля, с его границей, близко затрагивающей все главные города Израиля (например, Иерусалим, Тель-Авив, Хайфа, Beersheva, Netanya, Herzliya);
• формирует географический континуум с арабским и мусульманским миром; и контролирует 80 % израильского населения, плотно сконцентрированного в узкой полосе между мусульманским миром и морем.

Это,конечно, составляет смертельную опасность, только безответственные политические деятели смели бы это поддерживать.

Решение Жаботинского, находится в полном протичворечии с ословским Соглашением, и в полной гармонии с духом либерального европейского мира.

Оно признает существование двух народов, каждый с законными требованиями к той же самой земле: евреи, которые требуют права возвратиться на их древнюю родину, с которой были разлучены силой, и арабские жители этой земли. "Каждая из этнических общин будет признана как автономная и равная в глазах закона", - говорит Жаботинский (3), который предполагал два автономных народа, разделяющие ту же самую землю, и каждый управляет их собственной персональной, культурной и религиозной жизнью.

Это возможно, так как люди различных культур и религий могут сосуществовать в либеральных обществах без того, чтобы причинять беспокойство друг другу. Это особенно справедливо в еврейское-арабском случае, пока этнические, культурные и религиозные различия между арабами и евреями менее объявлены чем те, которые устанавливают разделение различных этнических общин в США.

Конец Первой Мировой войны характеризовался настроением чрезвычайного пацифизма и военной усталостью победивших наций. Это настроение вызвало наивную веру в то, что мир может быть достигнут через разоружение, и что защита либеральной цивилизация против марксизма может быть достигнута путем вооружения антагонистического экстремизма. В отношении Европейских союзников мы видим трагический парадокс: тоска о мире, с одной стороны, и желание наслаждаться плодами победы, с другой. В США, военная усталость привела к изоляционизму, то есть к вере в то, что события за океаном не являются предметом американского беспокойства.

В конце Второй Мировой войны, однако, возобладало другое отношение, а именно убеждение, что подготовка к любой войне, даже ядерной, необходима для мира и возможной свободы. Не проявился ни наивный пацифизм, ни американски изоляционизм. Цитируемый библейский урок (5), кажется, был усвоен. Если бы это опасное настроение было усвоено в таком духе в конце Первой Мировой войны, история кровавого 20-го столетия могла бы быть совершенно другой.

Соглашение Осло, плод настроения, подобного таковому Западных союзников в конце Первой Мировой войны, основано на заблуждении, что мир может быть достигнут разделением двух народов. Это походит на американский изоляционизм с океанами, замененными зеленой линией, нарисованной на карте. Мы находим в Соглашении Осло ту же самую трагическую дилемму, перед которой стояли европейские союзники в конце Первой Мировой войны: между алчностью наслаждения преимуществами победы и жаждой мира.

В конце Первой Мировой войны меры безопасности, типа ограничений вооружения, были предусмотрены на бумаге - все же они были нарушены, когда еще чернила не высохли. Однако, Вторая Мировая Война закончилась строгими предосторожностями безопасности, твердо установленными на земле - Германия была разделена и в военном отношении оккупирована на неуказанный период.

Меры безопасности, очерченные в мирных договорах, международных гарантиях и других подписанных бумагах, имеют очень ограниченную степень надежности, и остаются в силе только, пока существуют благоприятные обстоятельства. Однако, поскольку изменение обстоятельств непредсказуемо, только факты на земле могут гарантировать стабильность в течение процесса построения мира.

Как и в Versailles соглашении, Осло очертило меры безопасности на бумаге, в то время как ответственность за безопасность на земле была переданна палестинцам с самого начала. Кроме того, принято, что будущее Палестинское государство будет демилитаризировано, как Германия в конце Первой Мировой войны. В случае Германии, марксистская угроза быстро аннулировала подписанное соглашение, и результатом была самая кровавая война в истории.

-x-x-

Практичность Jabotinskian стержневой схемы основана на двух предварительных условиях:

1. Арабы должны быть убеждены, что они в настоящее время испытывают недостаток мощи остановить возвращение евреев на их историческую родину, и что цена продолжения конфликта слишком высока, чтобы ее заплатить.

2. Евреи должны быть убеждены, что не имеется никаких других решений с подобными перспективами мира и безопасности.

Очевидно, первое предварительное условие было достигнуто, как доказало палестинское участие на Мадридской Конференции в качестве части иорданской делегации, и их принятием Соглашения Осло, в надежде на случайные обстоятельства которые могли бы объявиться в будущем. Второе предварительное условие, однако, все еще не достигнуто, и это было поводом для написания данной статьи. Мы выиграли войну, но находимся на дороге к потере мира. Ничто не подвергает опасности нас больше, чем предположение, что настоящая политическая и военная ситуация,как гарантируют, продолжится в будущем. Любое соглашение должно быть оценено в терминах его перспектив для стабильности в постоянно измененяющемся мире.

Только либерально-эгалитарный мир, который принимает во внимание права и потребности обоих народов, может обеспечить требуемую стабильность. Автономия, предложенная Jabotinsky для обеих этнических общин, может принимать различные формы, но есть два принципа, которые должны строго соблюдаться:

1. Жизнь и безопасность евреев подвергаются опасности как в диаспоре, где они - меньшинство всюду, так и в Израиле, где они окружены морем арабов и мусульман. Поэтому евреи имеют право требовать для себя контроль над иммиграцией и безопасностью.

2. Права арабов были нарушены еврейским большинством в нашей тоталитарной - неконституционной демократии. Арабы имеют право требовать эффективных конституционных мер, гарантирующих их права.

- * - * -

(1) "Жизнь правительств - подобно таковой человека. Последний имеет право убить в случае естественной защиты; первые имеют право развязать войну за собственное сохранение" (Чарльз Луи Secondat, Барон Montesquieu (1689-1755) "Дух Законов" (1748), i, X, 2). "Из права войны вытекает право завоевания" (Там же, X, 3). "Это - бизнес завоевателя, чтобы компенсировать часть вреда, который ему был причинен. Поэтому право завоевания я определил таким образом: необходимая, законная, но несчастная власть, которая налагает на завоевателя тяжелое обязательство восстановления повреждений, нанесенных человечеству(гуманности." (Там, я, X, 4)

(3) W. Jabotinsky " Арабский Вопрос - Без Dramatics " (1942)

(4) " Счастливо, что республика, столь богатая в формах, ...., приспосабливаема ко всем требованиям.." (Juan Bautista Alberdi (1810-84) "Основания" (1852))

(5) См. Судьи 18, 7-10. Племя Дана побеждает землю тихих и опасливых людей. "...Они видели людей ...., как они проживали благополучно,... тихие и опасливые... Когда Вы идете, Вы прибудет в общество безопасных людей .... Для Бога, давшего это в ваши руки ".

BACK